ИДЕАЛЬНАЯ МИШЕНЬ
Тихим летним вечером рейсовый автобус «Геленджик-Краснодар» мягко въехал на привокзальную площадь столицы солнечной Кубани. Народ моментально разбежался в разные стороны. Оглядевшись по сторонам, я не спеша двинулся вдоль трамвайных путей, отыскивая остановку. Что-то мне подсказывало внутри, что я иду в нужном направлении. Однако завидев прохожего, я поинтересовался у него на всякий случай, далеко ли до цели.
- Вам лучше вернуться назад, – посоветовал мне мужчина.
Я поблагодарил его и, вопреки внутреннему голосу, принял решение идти в обратном направлении.
На привокзальной площади по-прежнему было пусто, и царила подозрительная тишина. И тут из какой-то «дыры» вылез милиционер и направился прямиком ко мне.
- Ваши документы, пожалуйста, – попросил он.
Я выполнил его требование.
Сержант полистал мой паспорт, внимательно посмотрел фотографию, прописку, повертел автобусный билет.
- Пройдемте в опорный пункт, – предложил он. – У вас нет временной регистрации. А, судя по билету, вы у нас уже более суток.
Я, не возражая, подчинился и, сохраняя спокойствие, последовал за ним в сторону «дыры», из которой он недавно появился. Поводов для волнения не было. В моих воспоминаниях запечатлелись старые фильмы про гостеприимных кубанских казаков. «У них такая служба», – размышлял про себя я.
Дверь в «дыру» была приоткрыта. За столом курил грузный старшина с обрюзгшим лицом. Широкий ремень на его штанах отвис от тяжести кобуры и едва удерживал вывалившееся, как коровье вымя, брюхо.
- Когда вы прибыли в Краснодар? – он посмотрел на меня налитыми кровью глазами.
- Десять минут назад, – ответил я, обнаружив неприязнь в его бычьем взгляде.
- Я еще раз вас спрашиваю, когда вы прибыли к нам?! – вдруг разозлился он.
- Я же говорю, что буквально десять назад вылез из автобуса, – опешил я.
- А в Геленджик – на тэрриторию приграничного края – с какой целью прибыли? – зарычал он, еще больше набычившись.
- Отдыхал там пять дней,– начал объяснять я. – По пути на постоянное место жительства решил заехать к знакомым. Они сейчас ждут меня. Можно позвонить им и проверить.
Он изучил переданный ему мой паспорт, пристально посмотрел мне в лицо, заострил внимание на страничке с пропиской, вынул билет и рявкнул сердитым голосом:
- Я еще раз вас спрашиваю, с какой целью прибыли на тэрриторию Краснодарского края?
Я растерялся от такой постановки вопроса и попробовал пошутить:
- Я гражданин России и нахожусь на территории своего государства. Или вы уже отделились от России?
Старшина посмотрел на меня так, как будто я наступил ему на больную ногу.
- Вам что, моего паспорта недостаточно? – забеспокоился я.
- А кто тебе сказал, что это паспорт? – усмехнулся он.
- А что же это такое?
- А мы вот проверим, – усмехнулся он. – Колющие, рэжущие предметы с собой есть? Открывай сумку, выворачивай карманы.
- У вас санкции нет на обыск, – возмутился я.
- Это не обыск, а личный досмотр, – озадачил меня старшина. – А будешь много п…, поедешь в участок.
- С какой стати?
- А вдруг ты тэррорист. Сядешь сейчас в трамвай и зарэжешь кого-нибудь. Карманы будешь выворачивать?
- Нет.
- Вези его на х… в участок, – приказал он сержанту, «снявшему» меня с остановки.
Несколько минут спустя я уже ехал по городу в милицейской будке, изучая сквозь решетку его достопримечательности. Более всего мне запомнились русские националистические лозунги на стенах гаражей и обилие свастики РНЕ.
В отделении милиции, в которое меня доставили четверть часа спустя, сделали запрос по моему паспорту.
Я ждал, наблюдая, как два бомжа надрывались, перетаскивая сейф размерами с двухкамерный холодильник.
Дежурный отчитывался по телефону. (Как я понял, для статистики не хватало двух раскрытых по горячим следам преступлений). Неподалеку от него оживленно беседовал с коллегами лейтенант. С его языка то и дело срывалось «бл…», «епт…ь», «батько»
Провели по пояс обнаженного парня лет семнадцати в наручниках.
Бомжи все мучились с сейфом.
Я ждал ответа по результатам проверки моего паспорта.
Вывели задержанного паренька. Он шел смертельно бледный, скособочившись.
«Ребра сломали», – предположил я.
- Сознался, – подмигнул на ходу дежурному конвоир.
Я вспомнил яркое выступление во время политического шоу на общероссийском канале губернатора Ткачева. Он произвел впечатление интеллигентного человека, у которого во всех делах порядок.
Доставили еще одного мужика с пожитками. Судя по его робким объяснениям, он опоздал на поезд.
Дежурный принес протокол.
Я изучил его. Меня оштрафовали за нарушение правил регистрации: на территории приграничного края я должен был стать на временный учет буквально сразу по прибытии.
Я не стал возражать – хотелось скорее покинуть затхлое помещение.
Когда я вышел на свободу был уже поздний вечер. Передо мной лежала тихая, освещенная мягким светом фонарей, улица. Южный воздух ласкал мне лицо и кружил голову. Пока я гадал, в какую сторону мне податься, подвезли новую партию задержанных. «Нужно уходить от греха подальше», – решил я и пошел безлюдным тротуаром до первой остановки. Тревога, что меня могут вернуть, не оставляла меня до тех пор, пока не подъехал полупустой трамвай. Я, не раздумывая, влез в него и, достав из сумки телефон, набрал номер знакомых. Через несколько минут я, выслушав рекомендации, расслабился: на этот раз мне повезло – я угодил в нужный маршрут, и трястись мне в нем предстояло до конечной остановки.
Через полчаса, налюбовавшись видами ночного города, я сошел неподалеку от какого-то рынка. К моему удивлению здесь еще готовились под веселую музыку шашлыки. Заправляли кухней армяне. Жизнь в их заведении била ключом. Но я никак не мог расслабиться и избавиться от предчувствия, что ко мне подойдет патрульный и скажет: «Предъявите документы…». Ведь загорелый, в белой футболке с дорожной сумкой в руках молодой мужчина славянской внешности идеальный «материал» для «батькиных» дозорных.
(2003)
